«осуждение» и «Смягчение наказания и условно-досрочное освобождение». Профессор Ван Шичжоу не только использует обширные материалы ...»

2013.01.046

Глава 17 «Условное осуждение, смягчение наказания, условно-досрочное освобождение» состоит из параграфов: «Условное

осуждение» и «Смягчение наказания и условно-досрочное освобождение» .

Профессор Ван Шичжоу не только использует обширные материалы китайской судебной практики по уголовным делам, но

также приводит множество известных случаев из практики судов

различных стран мира, сжато и доступно обобщает итоги столетнего развития уголовно-правовой науки в Китае и в мире .

В.В. Сонин 2013.01.046. ВАН ЮНАЙ. СМЕРТНАЯ КАЗНЬ И ОБЩЕСТВО В

ВОСТОЧНОЙ АЗИИ – КАК ПОНИМАТЬ И СРАВНИВАТЬ

СМЕРТНУЮ КАЗНЬ В КИТАЕ, ЯПОНИИ И ЮЖНОЙ КОРЕЕ .

WANG YUNHAI. The death penalty and society in East Asia – how to understand and compare the death penalty in China, Japan and South Korea // Hitotsubashi j. of law and politics. – Tokyo, 2012. – Vol. 40, Febr. – P. 1–14 .

Ван Юнай, доктор права, профессор уголовного права Университета Хитотсубаши (Токио, Япония), рассматривает различия уголовной политики в области смертной казни в странах Восточной Азии, формулируя новые подходы к анализу и решению возникающих проблем .

Автор указывает на то, что в Китае выносится и исполняется наибольшее число смертных приговоров. Однако в настоящее время традиционная политика в области смертной казни меняется, провозглашена цель ее ограничения и впоследствии полной отмены .

В Японии отношение властей к смертной казни всегда было осторожным, смертные приговоры выносились и исполнялись очень редко. Однако недавно произошло, скорее всего временное, их увеличение. Так, если в 2000 г. было вынесено шесть смертных приговоров, то в 2007 г. их количество увеличилось до 23 и в последующем составляло не менее 10 ежегодно .

В Южной Корее традиционно выносилось и приводилось в исполнение много приговоров к смертной казни, однако с декабря 1997 г. на нее был наложен мораторий .

Автор подчеркивает, что объяснять данные различия с позиции существования разных социальных систем (капитализма или 2013.01.046 социализма) недостаточно – это не позволяет сравнивать страны с одинаковой социальной системой, например капиталистические Японию и Южную Корею. Он предлагает новый подход к изучению проблем смертной казни, который основывается на анализе внутренних социальных механизмов, действующих в каждом обществе, т.е. «социальной характеристики» (с. 2). Она включает в себя три элемента: государственную власть, право и культуру. Под культурой автор предлагает понимать обычаи и моральные устои, существующие в обществе .

С этой точки зрения Китай характеризуется автором как «общество государственной власти», в котором право имеет второстепенное значение, а культура подчинена власти государства. Вопросы смертной казни определяются в Китае прежде всего идеологией государственной власти, а не правом или культурой .

В настоящее время эта идеология может быть названа «правовым Китаем» Цзяна и Ху, в котором признается важность верховенства права. По этой причине политика в области смертной казни стала более осторожной. Тем не менее «правовой Китай» воспринял идеи «политического Китая» Мао Цзедуна и «экономического Китая»

Дэн Сяопина. Именно по этой причине ситуация в области смертной казни на сегодняшний день в реальности не претерпела фундаментальных изменений, хотя такая цель и сформулирована .

Китайская уголовная политика определяется автором как «узкая, но суровая» (с. 4). Значение смертной казни состоит в том, чтобы добиться максимального эффекта устрашения. Китайское общество является зависимым от государственной власти, поэтому большинство населения не только поддерживает смертную казнь, но и требует ее расширения .

В отличие от Китая, Япония определяется автором как «общество культуры», в котором государственная власть вторична, а право зависит от социальной культуры. В основе социальной культуры лежит принцип «японской легитимности», включающий в себя две концепции: человеческая доброта, или симпатия японцев друг к другу (по-японски – «Насаке / Ниньо») и долг, или разделение ответственности (по-японски – «Гири / Кеджим») (с. 6) .

Япония всегда проводила политику криминализации широкого круга деяний, однако наказания за их совершение являются легкими. Автор объясняет это тем, что «согласно японской культуре государство и население относятся к японцам в первую очередь с человеческой добротой и симпатией, что справедливо и по отношению к тем, кто совершил преступление» (с. 6). Следует учитывать и иной аспект японской культуры: применению уголовного наказания сопутствует строгое моральное осуждение нарушителя со стороны его социального окружения, что воспринимается им крайне болезненно. Данное обстоятельство также объясняет отсутствие необходимости в суровом уголовно-правовом воздействии в большинстве случаев .

Таким образом, в Японии смертная казнь рассматривается как исключительная мера для особых случаев. В то же время автор подчеркивает: если бы смертная казнь была полностью отменена, иная сторона японской культуры – долг и разделение ответственности – потеряла бы существенную поддержку. Именно поэтому сохранение смертной казни как исключительной меры наказания находит одобрение (или по крайней мере признание) большинства японского населения .

Проблема смертной казни в Японии не рассматривается как юридическая или политическая. По мнению автора статьи, сознание японских политиков и профессиональных юристов слишком зависимо от традиционной культуры, и потому они испытывают трудности при анализе смертной казни как правовой проблемы, которая должна быть решена на основании таких принципов, как верховенство права и приоритет прав человека .

Южная Корея характеризуется автором как «смешанное общество с элементами культуры и власти», в котором социальная культура и государственная власть существуют параллельно, а право находится в зависимом положении .

Южнокорейскую культуру характеризует принцип «корейской легитимности», который означает, что все индивиды в обществе являются корейскими братьями, однако их обязанности и ответственность существенно различаются в зависимости от их социального положения. Влияние южнокорейской культуры на уголовную политику выражается в признании многих аморальных деяний уголовно наказуемыми, а также в том, что уголовный закон определяет, «когда и какая часть преступлений должна быть наказуема более сурово, даже если это одни и те же преступления»

(с. 11) .

2013.01.046 По мнению автора статьи, новая политика Южной Кореи в области смертной казни имеет целью завоевать международную поддержку, поддержать культурную репутацию, а также показать превосходство над Северной Кореей. Государственная власть стремится к широкой криминализации деяний, исходя из своих интересов, а также к наложению суровых наказаний. Именно поэтому число преступлений, наказуемых смертной казнью, доходит до нескольких сотен – это военные, политические преступления и преступления против морали .

Проблема смертной казни в Южной Корее является одновременно культурной и политической. Автор отмечает, что практикующие юристы и ученые не склонны обсуждать ее и оценивать, не видя необходимости рассмотрения данного вопроса на основе принципа верховенства права. Объявление моратория на смертную казнь, по мнению автора, объясняется процессами демократизации, приведшими к осознанию иррациональности и негуманности смертной казни, что является результатом усилий не юридического сообщества, но некоторых политиков и отдельных активистов .

В заключение статьи автор пишет о будущем смертной казни в Китае, Японии и Южной Корее. Он считает, что данный вопрос должен рассматриваться на основе принципа верховенства права, и предупреждает об опасности принятия популистских решений, которые в условиях глобализации и информатизации имеют вид «общественного мнения» или «воли большинства населения». Общественное мнение изменчиво, в связи с этим некоторые проблемные ситуации при господстве популизма могут привести к ужесточению уголовной политики в области смертной казни. Автор предлагает способы их разрешения .

Так, для современного Китая характерно сопротивление ценностям западного мира, основанное на возросшей экономической мощи и успехе китайской экономики. Страны Запада должны сотрудничать не только с государственной властью, но и с населением Китая с целью убедить их в том, что экономическое развитие должно быть связано с защитой прав человека и распространением общепризнанных гуманистических ценностей .

Что касается Японии, то процессы глобализации и информатизации привели к тому, что многие японцы чувствуют потерю самобытности своего народа. Это усилило традиции, связанные с 2013.01.047 долгом и ответственностью индивида в ущерб человеческой доброте и симпатии, что привело к временному увеличению числа смертных приговоров. Автор видит выход в осознании населением Японии того факта, что их страна все еще является одной из наиболее развитых и демократических стран мира и должна стать лидером в расширении прав человека, несмотря на временные экономические трудности .

Для политики Южной Кореи, по мнению автора, характерен популизм, который, однако, по отношению к проблеме смертной казни отличается от китайского и японского. В Южной Корее сильны демократические тенденции и стремление к превосходству над Северной Кореей в области прав человека. Поэтому основным вопросом для будущего смертной казни является поиск среди представителей юридического сообщества сторонников моратория или полной ее отмены .

Нагорная И.И .

2013.01.047. КОЗЛОВ В.Ф., ФРОЛКИН Н.П. ОРГАНИЗАЦИЯ

НЕЗАКОННОЙ МИГРАЦИИ: УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ И

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА. – М.: Юрлитинформ, 2011. – 159 с .

Официальные сведения о 15 млн незаконных мигрантов, находящихся на территории России, приводятся в монографии со ссылкой на источник 2008 г. На ноябрь 2010 г. соотношение граждан РФ и незаконных мигрантов в среднем составляло десять к одному. Нахождение на территории России такой массы незаконных мигрантов оказывает негативное влияние на состояние правопорядка и законности в стране, наблюдается устойчивый прирост преступлений, совершенных мигрантами. В связи с этим актуальной стала научная разработка уголовно-правовой и криминалистической характеристики организации незаконной миграции, которую и предпринял автор монографии .

В работе анализируются: социально-правовая природа организации незаконной миграции (гл. 1), даются уголовно-правовая (гл. 2) и криминалистическая (гл. 3) характеристики преступлений,